![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Эстония, или первая любовь
Jul. 6th, 2018 04:11 pmДля подавляющего большинства моих сверстников, тех, кто рос и входил во взрослую жизнь в конце 1970-х – середине 1980-х годов, поездки в другие страны по доброй воле были недоступны (отдельные исключения лишь подтверждали правило), и необходимость «смотреть на мир глазами Сенкевича» казалась пожизненной. Но у моих земляков-ленинградцев было преимущество перед жителями Свердловска, Куйбышева или Горького – у нас под боком была внутренняя заграница в лице Эстонии, куда можно было недорого съездить на поезде или на автобусе, часто обернувшись одним днем. Таллинн выступал официальной заграницей советского кинематографа (на натуре Старого города снимали фильмы, действие которых происходило за рубежом), но заграничный статус ощущался и в реальности. Ассортимент эстонских магазинов был не в пример привлекательнее ленинградских, молочные продукты были несоизмеримо вкуснее, а кафе выглядели чем-то совсем иным, чем те заведения, которые доводилось посещать в Ленинграде: несовершеннолетний подросток мог там вполне себе официально попробовать настоящий кофе с ликером (!), а привезенная из Эстонии бутылочка Vana Tallinn была едва ли не самым лучшим из всех доступных подарков, который вручался только особо дорогим людям или же стратегически важным лицам. Но главное – дух противоречия всему советскому явно ощущался не только в Таллинне, но и в маленьких эстонских городах, где местные жители время от времени сердито шипели на приезжавших из Ленинграда «покупантов».
У статусной научной и творческой интеллигенции были свои связи с Эстонией, но я был бесконечно далек от этой среды, и про тартускую школу etc. узнал много лет спустя. Точно так же, я не читал в те времена и рассказы Довлатова, иронически описывавшие быт и нравы тогдашней Эстонии. Но в школьные и студенческие годы я неоднократно приезжал в Эстонию, которая (в отсутствие иных Значимых Других) мне тогда казалась стилистически ближе, чем тогдашний Ленинград. Потом времена стали меняться. Летом 1987 года военные сборы в Аудру (близ Пярну) в стартовом дивизионе ПВО, через зону поражения которого незадолго до этого пролетел Матиас Руст, стали для меня предвестником заката советского милитаризма. Осенью 1988 года провозглашение Народного фронта Эстонии ознаменовало приближение конца политической монополии КПСС, а издававшиеся в эстонских типографиях новые самиздатские независимые газеты стали символом наступившей свободы слова. В 1990 году Эстония провозгласила независимость, компартия Эстонии распалась на осколки, один из которых возглавил коммунист с многозначительной фамилией Аннус (почти «анус»)… а затем все изменилось столь масштабно и столь стремительно, что Эстония просто выпала из сферы моего внимания на долгие годы. Из внутренней заграницы Эстония стала настоящей – просто еще одной зарубежной страной, в восприятии жизни появились иные Значимые Другие, поездки в Англию и США заняли едва ли не то же место, что некогда поездки в Эстонию, а некогда привлекавшие меня магазины и кафе утратили былой флер. Сказать по правде, интерес россиян к Эстонии за последние четверть века в целом резко снизился, и даже доброжелательно настроенные аналитики склонны сегодня писать об этой стране и ее достижениях и проблемах с большой долей иронии (на мой взгляд, часто незаслуженной https://eu.spb.ru/images/M_center/M_53_16.pdf).
Эстония снова вернулась в мою жизнь в 2010-е годы, когда я снова стал ее часто посещать, но теперь уже чаще всего на пароме из Хельсинки. Башни Старого города в Таллинне все так же прекрасны, вкус эстонских кефира, сливок и сметаны столь же восхитителен, эстонские магазины и кафе на фоне финских радуют своей дешевизной, а бутылочка Vana Tallinn по-прежнему остается лучшим подарком (всякий раз везу ее родственникам, уехавшим в США). Как будто много лет спустя ты снова встретил девушку, которая так нравилась тебе в юности, и теперь ощущаешь, что она нравится тебе еще больше, чем прежде. И я буду приезжать в Эстонию снова и снова…
У статусной научной и творческой интеллигенции были свои связи с Эстонией, но я был бесконечно далек от этой среды, и про тартускую школу etc. узнал много лет спустя. Точно так же, я не читал в те времена и рассказы Довлатова, иронически описывавшие быт и нравы тогдашней Эстонии. Но в школьные и студенческие годы я неоднократно приезжал в Эстонию, которая (в отсутствие иных Значимых Других) мне тогда казалась стилистически ближе, чем тогдашний Ленинград. Потом времена стали меняться. Летом 1987 года военные сборы в Аудру (близ Пярну) в стартовом дивизионе ПВО, через зону поражения которого незадолго до этого пролетел Матиас Руст, стали для меня предвестником заката советского милитаризма. Осенью 1988 года провозглашение Народного фронта Эстонии ознаменовало приближение конца политической монополии КПСС, а издававшиеся в эстонских типографиях новые самиздатские независимые газеты стали символом наступившей свободы слова. В 1990 году Эстония провозгласила независимость, компартия Эстонии распалась на осколки, один из которых возглавил коммунист с многозначительной фамилией Аннус (почти «анус»)… а затем все изменилось столь масштабно и столь стремительно, что Эстония просто выпала из сферы моего внимания на долгие годы. Из внутренней заграницы Эстония стала настоящей – просто еще одной зарубежной страной, в восприятии жизни появились иные Значимые Другие, поездки в Англию и США заняли едва ли не то же место, что некогда поездки в Эстонию, а некогда привлекавшие меня магазины и кафе утратили былой флер. Сказать по правде, интерес россиян к Эстонии за последние четверть века в целом резко снизился, и даже доброжелательно настроенные аналитики склонны сегодня писать об этой стране и ее достижениях и проблемах с большой долей иронии (на мой взгляд, часто незаслуженной https://eu.spb.ru/images/M_center/M_53_16.pdf).
Эстония снова вернулась в мою жизнь в 2010-е годы, когда я снова стал ее часто посещать, но теперь уже чаще всего на пароме из Хельсинки. Башни Старого города в Таллинне все так же прекрасны, вкус эстонских кефира, сливок и сметаны столь же восхитителен, эстонские магазины и кафе на фоне финских радуют своей дешевизной, а бутылочка Vana Tallinn по-прежнему остается лучшим подарком (всякий раз везу ее родственникам, уехавшим в США). Как будто много лет спустя ты снова встретил девушку, которая так нравилась тебе в юности, и теперь ощущаешь, что она нравится тебе еще больше, чем прежде. И я буду приезжать в Эстонию снова и снова…
